Растительность этой огромной территории достаточно детально описана в работах многих авторов (Самбук, 1937; Александрова, 1977; Матвеева, 1977, 1979б, 1998; Матвеева, Заноха, 1986а; Чернов, Матвеева, 1979, 1986; Тюлина, 1996, и др.). Поэтому мы ограничимся здесь лишь краткой общей ее характеристикой, тем более, что сведения о растительности ключевых участков даны в их описаниях, следующих ниже. Более детально мы коснемся подходов к выделению единиц растительности основных экотопов во второй части работы в рамках эколого-ценотического анализа флор отдельных зон, подзон и районов. Территория, как уже отмечалось, простирается с юга на север от северотаежных горных лесов до полярных пустынь на крайнем севере полуострова и на арктических островах. На юге, в области горных поднятий плато Путорана и Анабарского, развита высотная поясность: в долинах и нижнем поясе гор господствуют редкостойные, а местами, в долинах, и достаточно сомкнутые лиственничные леса из Larix sibirica на западе и L. gmelinii на востоке, с подлеском из ольховника, ерника, шиповника. Леса представлены моховыми, лишайниковыми, кустарниковыми, травяными разностями. На западе гор в долинах обычны и еловые леса (Picea obovata), как правило, с примесью березы (Betula pubescens, B. tortuosa). По мере увеличения высоты леса сменяются редколесьями, зарослями ольховника и, наконец, горными тундрами — осоково-дриадово-моховыми на участках с относительно развитым мелкоземом и мелкотравно-дриадовыми или мелкотравными на каменистых участках; на самых высоких уровнях растительный покров крайне разреженный, покрытие его не более 10%. На платообразных известняковых поверхностях развиты группировки, составленные ксерофильными видами степного, по мнению Б.А. Юрцева (1981) генезиса (Carex trautvetteriana, C. macrogyna, Kobresia simpliciuscula, Salix recurvigemmis, Eremogone formosa); правильнее всего, видимо, было бы назвать их криофитными пустынями, поскольку покрытие растений не превышает 5—10%. В долинах и на склонах гор широко представлены луговые сообщества с богатым составом разнотравья (Hedysarum dasycarpum, Artemisia laciniatiformis, Allium schoenoprasum, Dianthus repens и мн. др.) и злаков, а на пойменных участках – высокие кустарниковые заросли (Salix viminalis, S. alaxensis, S. hastatа и др.), местами с густым травяным покровом из Arctagrostis arundinacea, Calamagrostis langsdorffii и разнотравья. К северу от гор растительность также представлена северотаежными лиственничными лесами, перемежающимися с обширными заболоченными участками, занятыми полигональными и грядово-мочажинными болотами, эти леса постепенно сменяются лесотундровой растительностью — редколесьями в сочетании с тундрами на плакорах, особенно далеко к северу выдвигаются редколесья на востоке Таймыра. В долинах также обычны луга и кустарники, но более обедненного состава, по долине Хатанги они идут вплоть до тундровой зоны. В пределах тундровой зоны с юга на север друг друга сменяют подзоны южных (кустарниковых), типичных и арктических тундр. Для южных тундр характерно наличие и часто, особенно на западе, доминирование, на плакорах ерника (Betula nana s.l.) и кустарниковых ив (Salix pulchra, S. reptans, S. glauca и др.), присутствие на склонах зарослей ольховника (Duschekia fruticosa), наличие (особенно на востоке) лиственничного стланика на плакорах и отдельных куртин низкорослой лиственницы в долинах, высокая роль гипоарктических кустарничков (Ledum spp., Vaccinium uliginosum s.l.) при общем доминировании мхов. Здесь, как и в лесотундре, активное участие в сложении растительности принимают осоки и пушицы (Carex arctisibirica, C. concolor, Eriophorum vaginatum и мн. др.). В долинах рек разнообразны луговые и кустарниковые сообщества, болота представлены полигональными и, в большей степени, плоскобугристыми вариантами с густым кустарниковым ярусом на буграх. При переходе к типичным тундрам кустарники на плакорах становятся менее активными, приобретают гемипростратную форму, уступая место основным доминантам — криофитным кустарничкам (Dryas spp., Cassiope tetragona, Salix arctica), из кустарников только S. reptans часто еще остается в составе доминантов, осокам и пушицам (Carex arctisibirica, C. concolor, Eriophorum polystachion, E. scheuchzeri, E. russeolum). Полигональные и плоскобугристые болота развиты как на водоразделах, в котловинах спущенных озер, так и в долинах, занимая большие площади. Кустарниковая растительность развита только в долинах, в основном это травяные и мохово-травяные ивняки из Salix lanata и S. glauca, последняя к северу постепенно теряет активность. Зональная растительность этой подзоны — дриадово-осоково-моховые тундры, лишь на выходах моренного материала встречаются кустарничковые (дриадовые, кассиопеевые) сообщества, обычно с разнообразным разнотравьем (Pedicularis dasyantha, P. capitata, Papaver lapponicum, Myosotis asiatica и др.). В растительности гор Бырранга, протягивающихся с запада на восток через всю территорию, выражена высотная поясность, а по их южной периферии, на предгорных равнинах, растительность существенно обогащена по сравнению с лежащими южнее типичными тундрами. Здесь кустарники (ерник, ивы) местами опять выходят на плакоры, а в долинах иногда становятся доминантами, образуя кустарниково-дриадово-осоково-моховые тундры. В нижнем поясе гор развиты мохово-травяно-дриадовые и травяно-дриадовые сообщества (на щебнистых склонах и плато) или дриадово-моховые (на мелкоземистых поверхностях). Выше 200–300 м дриада замещается Salix polaris, моховые тундры c этой ивой характерны для мелкоземистых участков, на щебнистых же склонах и высоких плато дриадовые тундры сменяются неполнопокровыми (покрытие менее 20%) травяными тундрами с доминированием Papaver polare, Novosieversia glacialis, мелких злаков (Poa abbreviata, Festuca hyperborea, Deschampsia brevifolia) и видов рода Luzula. На уровнях 550—700 м развиты глыбовые развалы с отдельными цветковыми растениями и кустистыми лишайниками в нишах между камнями, или сырые мохово-травяные группировки (Phippsia algida, виды родов Saxifraga и Draba). На защищенных склонах часто встречаются фрагменты криофитно-степных злаково-разнотравных лугов (Poa glauca, Elymus spp., Papaver pulvinatum, Oxytropis karga, Arnica iljinii и др.), по периферии снежников развиты нивальные эвтрофные висячие болотца. В долинах ручьев, в предгорьях и по южной периферии гор местами встречаются высокие ивняки из Salix alaxensis, а кое-где — небольшие заросли ольховника, отсутствующего в подзоне типичных тундр. В широких межгорных котловинах и предгорных гляциодепрессиях c речными долинами большие площади заняты болотами, причем изредка встречаются фрагменты реликтовых торфяников, сплошь поросших ерником, на пойменных участках среднего и высокого уровня развиты разнотравные луга с преобладанием бобовых (Oxytropis middendorffii, O. nigrescens, Astragalus alpinus subsp. arcticus, A. tolmaczevii), Chamaenerion latifolium и Leymus interior. Северная периферия гор Бырранга и прилегающие к ней равнинные участки заняты арктическими тундрами. Здесь крайне редко встречаются кустарники (ерника нет вообще, из ив только единичные кусты Salix reptans и S. pulchra), доминируют травянистые растения (Luzula spp., Carex arctisibirica, C. misandra, Alopecurus alpinus) и Salix polaris; в южной части подзоны довольно высока роль дриады. На равнинах большие площади поражены термокарстом и заняты травяными болотами с Dupontia fischeri, видами рода Eriophorum, либо массивами байджарахов с мезофильной травяной растительностью. В южной части подзоны обычны низкогорья и выходы коренных пород, на которых развиты травяные и кустарничково-травяные горные тундры. По низменным морским берегам встречаются полосы болотистых маршей со специфической галофитной растительностью — зарослями Puccinellia spp., Stellaria humifusa, Carex ursinа и др. (Матвеева, 1979б; Чернов, Матвеева, 1979). Растительность зоны полярных пустынь представлена, в основном, группировками с доминированием разнообразных мхов и лишайников, среди которых много накипных, развитыми на полигональных поверхностях и немногочисленных цветковых растений (Phippsia algida, Saxifraga cernua, Stellaria edwardsii, Alopecurus alpinus, Luzula nivalis) в трещинах между полигонами (Матвеева, 1979а). Лишь в наиболее защищенных местах могут развиваться более сомкнутые сообщества, что отмечено, в частности, для п-ова Жилого о-ва Октябрьской Революции (Ходачек, 1986).

©Е.Б.Поспелова, И.Н.Поспелов, 2007